Там, за синими морями… (дилогия) - Кондаурова Елена (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Карета подъехала к дереву и остановилась. Поваленное дерево выглядело совершенно естественно, уж об этом Таш и Самконг позаботились. Полдня выбирали самое старое, дуплистое и сучковатое и уронили его так, чтобы казалось, что его нетрудно будет объехать. По-видимому, кучер так и решил, потому что карета уверенно тронулась, выезжая правой стороной на обочину.
И сразу же начала заваливаться набок, потому что под не вызывающим никаких подозрений дерном располагалась солидных размеров яма. Лошади испуганно заржали и задергались, но вытащить ее было им не под силу. Раздался грохот, звон стекла, и карета, перевернувшись, рухнула на землю. Кучер свалился со своего места, не сумев удержаться, и кубарем покатился по земле. Пора!
Таш и Самконг, не сговариваясь, рванули к карете. Мимоходом Таш рукояткой меча вырубил пытающегося встать кучера, чтобы не вздумал геройствовать, и одним прыжком взлетел на карету. Грандар гордился бы таким сыном (не будь он изгоем, разумеется!), потому что ловкость была одним из качеств, которые считались жизненно необходимыми для его жителей. Дернул дверцу, она, разумеется, не поддалась, и с размаху ударил по стеклу. Оно осыпалось мелкими осколками внутрь кареты, и оттуда высунулись сразу два меча. Таш отшатнулся. Благородные господа решили защищаться!
Терпеливо ждавший этого Самконг с ревом обрушил неслабый удар своего меча на крышу кареты и, само собой, проломил. Да и как она могла выдержать подобное издевательство, если была сделана из тонких дощечек, обтянутых кожей? Один из мечей, выглядывавших из окна, мгновенно исчез, и сразу же из пробитой Самконгом дыры выскочил один из благородных путешественников. Они сцепились с Самконгом так, что только искры полетели. Голубая кровь, мать вашу!
Таш бросил холодный, цепкий взгляд на дерущихся, оценивая шансы каждого, и спокойно отвернулся. Его друг выглядел предпочтительнее. Если бы это было не так, то он не постеснялся бы принять меры, плюнув на все рассуждения Самконга о честном поединке. Изгоям нет дела до честных поединков! Изгой убивает, чтобы выжить. Еще раз оглядевшись, Таш, предварительно прижав торчащий из кареты меч своим клинком, змеёй проскользнул внутрь кареты. Возможно, что доставшийся ему благородный неплохо владел мечом, но против грандарцев его, похоже, драться не учили. Он не успел даже высвободить из захвата меч, когда Таш коленями уже свернул ему шею. Потом брезгливо вытолкнул бездыханное тело через дыру в крыше и начал обыскивать карету.
И вдруг наткнулся взглядом на лежащего на заднем сиденье связанного окровавленного мальчишку лет десяти-одиннадцати, почему-то незамеченного им ранее. Тот поднял зареванное лицо и зло уставился на неожиданного спасителя. Таш замер, он меньше всего ожидал увидеть здесь ребенка, но теперь ему многое стало ясно. Хотя бы то, почему господа так упорно не хотели, чтобы их сопровождала охрана. Небось, сплетен боялись, скоты!
Заглянувший в карету Самконг, с глазами, сверкающими, как два безумных сапфира, мгновенно оценил ситуацию и глянул на Таша. Вдвоем они быстро обыскали карету, нашли спрятанные деньги и, не сговариваясь, вытащили пацана наружу. Самконг одним взмахом меча разрезал на нем веревки и закатал рукав. Как и следовало ожидать, на тощем предплечье обнаружилось клеймо, причем такое же, как у Таша, означающее, что он изгой от рождения. Таш развязал один из найденных кошелей и высыпал ему в руку немного денег.
– Если хочешь жить долго, уматывай отсюда, здесь скоро будет охрана! – сказал он пытающемуся застегнуть штаны пацану. – А если хочешь жить недолго, но весело, можешь идти с нами, лошади у нас теперь есть!
Пацан сразу сказал:
– Я с вами!
Чем вызвал оглушительный хохот Самконга и навсегда заслужил уважение Таша.
Они никогда не обсуждали то, что произошло в той карете и произошло ли вообще. Хотя, судя по виду пацана, наверняка да. Франя никогда не изъявлял желание поговорить об этом, а Самконг и Таш не собирались лезть ему в душу. Но они ни разу не пожалели, что взяли его с собой. Пацан оказался сыном карманного вора, и семейное ремесло знал в совершенстве, так что обузой не стал. Стал другом и почти младшим братом. Таш и Самконг даже поначалу молча опекали и прикрывали его, но он скоро доказал им, что в этом нет необходимости, несколько раз подряд вытащив их из нехороших передряг.
Он так и не поблагодарил их за свое спасение из той кареты, да они этого и не ждали. Только теперь, спустя двадцать пять лет, не склонный к сантиментам Франя все-таки решил сказать им спасибо.
За это надо было выпить, что Таш и Самконг и сделали, как всегда, не сговариваясь. Остальные присоединились, потому что неудачный тост нисколько не означает, что все должны, как дураки, сидеть с полными стаканами.
Немного погодя встала Лайра и заплетающимся языком объявила, что у нее есть для всех сюрприз. Она хлопнула в ладоши, и в дверь вбежали несколько молоденьких девчонок. Новые поступления, как понял Таш, бросив взгляд на их едва поджившие клейма. Все оживились. Франя сразу выбрал себе самую пухленькую, была у него такая слабость, Лайра взяла под руки сразу двоих и увела их в уголок, поочередно целуя то одну, то другую. Самконга, как именинника, окружила целая стайка. От Крока же девчонки привычно шарахнулись. Что поделаешь, лицо его было изуродовано так, что даже привыкшим к нему друзьям иногда становилось не по себе, чего уж говорить об этих нежных созданиях. Но тут не растерялся Валдей, сразу начавший наливать барышням вина, чтобы расслабились и не нервничали. Эта политика возымела действие, и вскоре Крок не казался им таким уж страшным.
К Ташу тоже подсела бойкая черноволосая хохотушка, и он не стал ее прогонять. Заген растрепал всему Олгену про его новую рабыню, и Таш уже не знал, куда деваться от Франиных насмешек и многозначительных переглядываний всех остальных. А эта девочка была очень миленькая, надо только отвести ее куда-нибудь подальше, чтобы никто не слышал, как он будет называть ее Рил. Он взял ее за руку и повел по коридору туда, где, как ему казалось, должны были находиться спальни.
Он проснулся среди ночи от мерзкого сна, который хотелось забыть и никогда не вспоминать. Ему снилась Рил, снова побитая, закованная в цепи и обозленная до предела. Она отбивалась на нападающего на нее со всех сторон мужика в белой одежде. У мужика были крылья, и он кружил над ней, как коршун, издевательски хохоча, и кричал, обращаясь почему-то к Ташу:
– Думаешь, невинную овечку купил, придурок?!
Таш протянул руку, чтобы схватить и прибить поганую тварь, но мужик увернулся, а сам Таш проснулся в холодном поту и тяжело дыша.
Маленькая брюнетка мирно посапывала рядом, разбросав руки во сне. Таш отодвинулся, чтобы не мешать, благо что кровать, на которой они заснули, была широченная и места хватало обоим. Он тупо смотрел на лучи лунного света, падающие из окна, и на него волнами накатывала тоска. Страшно захотелось уйти отсюда, вдохнуть свежего воздуха. Хоть на минуту почувствовать себя человеком, а не изгоем.
Он встал и начал одеваться, с неудовольствием заметив предательскую дрожь в руках. Вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и бесшумно, хотя и слегка пошатываясь, прошел по спящему мертвецки пьяным сном дому.
Во дворе все выглядело так, как и должно было выглядеть после веселой попойки с участием такого количества народа. Кто-то заснул за столом, уткнувшись мордой в тарелку, кто-то валялся прямо на земле. В кустах все еще слышалась возня, похоже, что Лайра расщедрилась на девочек не только для именинника. Только охрана на воротах и по периметру по-прежнему выполняла свою работу. Попробовали бы они ее не выполнять! Таш кивнул охранникам, и ему открыли боковую калитку. Спрашивать его о чем-то или делиться впечатлениями от праздника дураков не нашлось, и слава богине. Он был в таком состоянии, что вполне мог свернуть кому-нибудь шею за неудачно сказанное слово.
